Sopor Aeternus
Текст песни The Conqueror Worm [by Edgar Allan Poe]

Lo! Tis a gala night
Within the lonesome latter years!
An Angel throng, bewinged, bedight
In veils, and drownd in tears,
Sit in a theatre, to see
A play of hopes and fears.
While the orchestra breathes fitfully
The music of the spheres.

Mimes, in the form of God on high,
Mutter and mumbe low,
And hither and thither fly-
Mere puppets they, who come and go
At bidding of vast formless things
That shift the scenery to and fro,
Flapping out their Condor wings
Invisible Wo!

That motley dram - oh be shure
It shall not be forgot!
With it?s phantom cheased for evermore,
By a crowd that seize it not,
Through a circle that ever returneth in
The self-same spot,
And much of Madness, and more of Sin
And Horror the soul of the plot.

But see, amid the mimic rout
A crowling shape intrude!
A blood-red thing that writhes from out
The scenic solitude!
It writhes!--It writhes!--with mortal pangs
The mimic become it?s food,
And the angels sob ar virmin fangs
In human gore imbued.

Out-out are the lights-out all!
And, over each quevering form,
The curtain, the funeral pall,
Comes down with the rush of a storm,
And the angels, all palid and wan,
Uprising, unveiling, affirm
And the play is the tragedy, "Man"
And it?s hero is the Conqueror Worm.

Перевод Валерия Брюсова.. — Москва-Лениград: Государственное издательство "Всемирная литература". Ленинград. Моховая, № 36, MCMXXIV. — С. 52-53

Смотри! огни во мраке блещут
(О, ночь последних лет!).
В театре ангелы трепещут,
Глядя из тьмы на свет,
Следя в слезах за пантомимой
Надежд и вечных бед.
Как стон, звучит оркестр незримый:
То — музыка планет.

Актеров сонм, — подобье бога, —
Бормочет, говорит,
Туда, сюда летит с тревогой, —
Мир кукольный, спешит.
Безликий некто правит ими,
Меняет сцены вид,
И с кондоровых крыл, незримый,
Проклятие струит.

Нелепый фарс! — но невозможно
Не помнить мимов тех,
Что гонятся за Тенью, с ложной
Надеждой на успех,
Что, обегая круг напрасный,
Идут назад, под смех!
В нем ужас царствует, в нем властны
Безумие и Грех.

Но что за образ, весь кровавый,
Меж мимами ползет?
За сцену тянутся суставы,
Он движется вперед,
Все дальше, — дальше, — пожирая
Играющих, и вот
Театр рыдает, созерцая
В крови ужасный рот.

Но гаснет, гаснет свет упорный!
Над трепетной толпой
Вниз занавес спадает черный,
Как буря роковой.
И ангелы, бледны и прямы,
Кричат, плащ скинув свой,
Что «Человек» — названье драмы,
Что «Червь» — ее герой!